Человек, которого никогда не было
Я читаю книги про революцию, про жизнь до и после. Про то, как люди пытались жить по-старому, а впереди уже алело чертовым знаменем то чистилище, которое будет зваться четырьмя буквами - С.С.С.Р. Интересно, а мы живем - где? За чистилищем следует ад. Или ад был в Гражданскую, а мы покинули, наконец, круги за-там и вернулись в обычный мир, мир людей?
Иногда мне кажется, что все это - впереди. Что я уеду от родных и случится что-то страшное, непоправимое, что изломает все мосты и пути железных дорог, после чего мы будем сидеть на стылой кухне и мечтать о "картошке с селедочкой, этакой вот, да с парком горячим", или окажемся в чужом и чуждом мире, будем работать шоферами или скучать в кабаре, с пьяной тоской глядя на голые ноги коротко, по-модному стриженных женщин. И тогда мы будем писать - много, взахлеб, и слать свои письма близким: "Здравствуйте, мои родные!", а письма будут теряться в снегу и бездорожье, и приходить через другое на третье. Там, на другом конце, о нас будут волноваться, и носить из колодца ледяную зимнюю воду - водопровод уже месяц как лопнул...
июнь 2009.
А знаешь. Для меня это письмо было пророческим. Только я смог отмотать свое время назад.
Иногда мне кажется, что все это - впереди. Что я уеду от родных и случится что-то страшное, непоправимое, что изломает все мосты и пути железных дорог, после чего мы будем сидеть на стылой кухне и мечтать о "картошке с селедочкой, этакой вот, да с парком горячим", или окажемся в чужом и чуждом мире, будем работать шоферами или скучать в кабаре, с пьяной тоской глядя на голые ноги коротко, по-модному стриженных женщин. И тогда мы будем писать - много, взахлеб, и слать свои письма близким: "Здравствуйте, мои родные!", а письма будут теряться в снегу и бездорожье, и приходить через другое на третье. Там, на другом конце, о нас будут волноваться, и носить из колодца ледяную зимнюю воду - водопровод уже месяц как лопнул...
июнь 2009.
А знаешь. Для меня это письмо было пророческим. Только я смог отмотать свое время назад.